III тур - №1

[D. Gray-Man Kink]

Нои/Канда, 14й/Канда. Принуждение, жестокость.
Кто-из ноев (лучше Тикки, Шерил или в крайнем случае Джасдеби) издевается над пойманным Кандой. Его спасает Аллен, а потом уже 14й насилует с ещё большей жестокостью. Нс-17(21)

@темы: третий тур, Jasdero, выполнено, Debitto, Tyki Mikk, 14th, Sheryl Kamelot, Kanda Yuu

Comments

[Гость]

Вот бы скорее выполнили **

[missgreed]

Злые, злые люди))))

[Гость]

Автор просит прощения заранее, ибо его понесло в чернуху и безнадёгу, а, с другой стороны, заявка и рейтинг как бы предполагает.
5594 слов, простите меня ещё раз.

Я ничего не могу сделать. Я ничего не могу сделать. Я ничего не могу сделать.
Я ни на что не годен, у меня больше нет Чистой Силы, и враг, похоже, одержал надо мной верх… Нет. Нет, чёрт возьми! Пока я жив – нет. Я выберусь, я смогу.
Можно повторять себе как мантру: «Я ничего не могу сделать», чтобы чуть успокоиться, прийти в себя. Потому что если я ничего не могу сейчас сделать – значит, надо просто ждать, а не выть от бессилия, не кидаться на стены.
Хотя это я не позволяю себе, ведь в любой момент может войти он.
Этот Ной… Когда он заходит, мне действительно страшно. Это не стыдно, страшно бывает всем, главное – суметь побороть это страх. А у меня получается…
…Он бьёт меня по лицу, он говорит мне страшные вещи. Что мой мир пал, что Ватикан в руинах, а Папу убил своими руками Граф. Что Орден – теперь пепелище, обгоревшая груда камней, памятник их победе над экзорцистами. И что все ребята… Нет, не все. Кто-то пал в бою, а кто-то, что ещё хуже, попался им в руки живым. И оставшиеся скоро буду казнены.
- Ты всё врёшь, Ной, - я нахожу в себе силы для улыбки. – Вам нельзя верить, меня ещё генерал этому учил.
- Если я принесу тебе головы твоих друзей, ты мне поверишь? – у него вкрадчивая манера речи, он весь как змея, готовая укусить в любой момент.
- Ты? Прямо всех? Надорвёшься, Ной.
Его корёжит.
- Что-то ты осмелел, экзорцист. Забыл, как я волок тебя за волосы через весь Ковчег?
Теперь мой черёд кривиться. Помню, разумеется, как можно забыть такое унижение. Боль, но ещё большее унижение. Да, это сделал он, а перед этим на моих глазах уничтожили Муген. И лишь потом было это «триумфальное» шествие под хохот остальной ублюдочной семейки.
Прямо до этой комнаты, этой камеры, холодной, обделанной грубым камнем, где я сижу уже почти двое суток.
- Бабская привычка – таскать за волосы. Ты и сам похож на бабу. Что-то я не пойму, ты отец или мать этой девки, Роад?
Господи, как его перекашивает. Он делает движение ко мне, словно хочет наброситься… А он хочет, я знаю. Но потом справляется с собой и лишь говорит надменно:
- Я загляну чуть попозже… Перед твоей казнью… Остальных экзорцистов убьют перед тобой, на твоих глазах, а тебя ждёт особая участь… знаешь, почему?
- Неужели потому, что я убил того тупого ублюдка, одного из ваших? – говорю злорадно. Чёрт, сейчас он точно потеряет над собой контроль…
Нет, пронесло. На этот раз. Он заскрежетал зубами и вышел. И снова ожидание.

Про Джасдеби Канда до этого только слышал от Стручка и остальных, но вживую столкнулся лишь сейчас.
Он знал, чем они опасны, и как с ними сражаться. С помощью Мугена. А катаны больше не было, и он мог лишь стоять, прижавшись к стене, и дикими глазами смотреть на них, развязных, наглых, откровенно наслаждающихся его растерянностью.
Судя по их манерам поведения и по внешнему виду, они были даже чуть младше него, оба примерно 16 лет от роду.
Они хихикали, щипали, тискали его, дёргали за униформу и за волосы. Судя по всему, не так часто им доводилось видеть экзорциста так близко и так долго… живым.
- Эй, ты чего такое лицо делаешь, а? А ну. Гляди на меня! – черноволосый Ной с густо подведёнными глазами схватил его за щёку и повернул к себе. – Мы тебе не нравимся, а?
Взбешённый Канда отбросил его руку и оттолкнул обнаглевшего подростка подальше. И тут же получил пощечину, такую сильную, что голова непроизвольно мотнулась в сторону.
Дебитто притянул его к себе за боковую прядь волос; золотистые глаза Ноя оказались совсем-совсем близко от лица экзорциста.
- Эй, ты ещё не понял? Здесь тебе не Орден, никто тут с тобой нянчиться не будет? Ясно?
- Не будет! Не будет! – поддакнул Джасдеро.
Дебитто перевёл взгляд от лица Канды на прядь его волос, которую он всё ещё держал в руке.
- Слушай, Джасдеро, а у него волосы лучше, чем у тебя.
- Как?!? – визгливо возмутился близнец. – Лучше, чем мои прекрасные волосики? – дрожащей рукой он любовно провёл по своей цыплячьего оттенка шевелюре. – Да ты… Да он… да я… Обкорнать его!
И Канда не успел понять, когда в руках у одного Ноя вдруг оказалась опасная бритва, а у другого – ножницы. Они прижали сопротивляющегося экзорциста к стене.
С головы отчаянно вырывающегося экзорциста уже упали на пол несколько чёрных прядок, когда он дёрнулся особенно сильно – и заработал длинный и глубокий порез через всю левую щёку.
- Не вырывайся, а то ведь и уши можем отрезать! – прикрикнул на него Дебитто.
- А так даже лучше! – оскалился Джасдеро. – Братик, давай отрежем ему уши!
- Давай-давай! – охотно согласился брюнет и поудобнее перехватил голову экзорциста. Второй начал пилить ушную раковину бритвой.
Вкрадчивый голос перекрыл крик Канды:
- И кто разрешил детишкам сюда входить?
Близнецы и Канда одновременно повернули головы в сторону говорившего.
В дверях, прислонившись к косяку, стоял Тики Микк с сигаретой во рту, рядом с ним, насмешливо улыбаясь, Шерил Камелот продолжал:
- Пора спать, малыши.
- Эй, а вы что здесь делаете? - завизжали близнецы. - Почему нам нельзя, а вам можно?!
- Потому что мы здесь по делу, - мягко ответил Тики и помахал рукой. - Идите в кроватки, детки, а не то расскажем Графу, как вы раньше времени захотели испортить его трофей. - Он кивнул на окровавленную бритву в руках Джасдеро.
- Наоборот, мы хотели немножко его подправить! - заверещал блондин. - Сами идите отсюда, дайте нам поразвлекаться!
Но старшие братья бесцеремонно вытолкали визжащих Джасдеби взашей и закрыли за ними дверь. И повернулись к пленнику.
Экзорцист, прижимая руку к левому, кровоточащему, уху, настороженно смотрел на них, понимая, что попал из огня в полымя. Эти точно не пощадят. Пусть убивать его не будут, но способов причинить боль, невероятно сильную боль как Тики, так и Шерил знают точно.
- Подержи, - лениво попросил Тики, и Шерил неспешно подошёл к экзорцисту, так же флегматично увернулся от направленного в лицо удара, а потом Канда не успел даже осознать, каким образом Ной оказался за его спиной и стиснул его запястья.
Японец закричал, рванулся, но Камелот, не обращая внимания, вздёрнул его руки вверх.
С лёгкой улыбкой Тики подошёл к пленнику, в последний раз затянулся, щуря жёлтые глаза, потом отбросил сигарету в сторону и, чуть наклонив голову, вгляделся в лицо пленника.
Золотистые глаза, серая кожа и почерневшие шрамы не скрывали и не портили тонких правильных черт лица. И чуть сладковатый запах дорогого парфюма. Молодой аристократ.
С тем же меланхоличным выражением лица Тики положил руку спереди на ворот форменного плаща Канды. А потом резким движением дёрнул руку вниз, разрывая ткань.
Открылись смуглые грудь и живот, покрытые широкими полосами татуировки. Лорд Микк, не останавливаясь, сдирал погоны, нашивки, отрывал рукава, словно не замечая, как дёргается пленник. Канда попытался пнуть его ногой, но второй Ной сжал его запястья с такой силой, что хрустнули кости. Экзорцист вскрикнул от боли.
- Не смей, ты, ублюдок!
Тики улыбнулся.
- Какой беспомощный мальчик. Ты же больше не экзорцист, и ты мне даже не враг. - Он мазнул рукой над ухом Канды, собирая кровь с его уха, потом провёл пальцем по его голой груди, рисуя горизонтальную линию, от одного соска до другого, и ещё одну, поперечную, от ямки между ключицами до пупка.
- Вот твой крест, мальчик... Другого тебе больше не дано.
- Я убью вас, я убью вас, я убью вас!!! - Шерил нахмурился и посильнее сжал руки - он чуть не выпустил экзорциста, тот бился слишком сильно в его хватке.
- Немного попозже, - ухмыльнулся Тики. - Мы ведь с тобой ещё не закончили. - Он снова подошёл ближе и просунул руки под пояс форменных брюк Канды.
- Убери свои чёртовы руки, сволочь!
- Ну-ну, потерпи ещё, - его прикосновения обжигали и причиняли, как ни странно, жгучую боль. Экзорцист с бессильной яростью ощущал, как касаются живота и ягодиц горячие руки Ноя, и рванулся снова, хотя из железной хватки Желания Ноя было не освободиться; с отчаяньем он увидел, как по его руке вниз потекла струйка крови. Ещё немного - и запястья просто раздавят. Хотя то, что делал сейчас Тики, было куда противнее.
- Я убью вас, если вы это сделаете, - задыхаясь от злости, сказал он. - Не знаю, как, но я убью вас! Только посмейте!..

[Гость]

Тики, до этого стягивавший с него брюки всё с тем же отрешённым видом, остановился. Посмотрел на него, поднял брови. И спросил удивлённо:
- Что?! Ты что себе возомнил экзорцист? Ах, да, бывший экзорцист... Ты решил, будто я хочу...
Он выпрямился и расхохотался.
- Ты понял, Шерил? Этот мальчик вообразил себе, что мы с тобой хотим…
Держащий Канду Ной засмеялся:
- О, Создатель, какое самомнение! – хотя экзорцист чётко ощущал, как в его поясницу упирается совершенно недвусмысленная твёрдость, и этот-то уж был бы совсем не прочь.
Тики почти нежно ухватил Канду за чёлку и поднял его лицо к себе.
- И мечтать не думай, - ласково сказал он. – Поверь, ты выглядишь слишком жалко, что я мог тебя желать. Отпускай его, братец, я закончил.
Со смехом Шерил отшвырнул экзорциста к стене, и тот медленно сполз вниз, обдирая голую спину о неровную каменную кладку.
От удара весь воздух из его лёгких вышибло, и он не скоро сумел снова вздохнуть. Кое-как опёрся на руки и чуть приподнялся, чтобы встретить врагов лицом к лицу – и увидел прямо перед собой их обоих.
- Мы всего лишь обыскивали тебя, юноша, - с улыбкой пояснил Тики. – На предмет тузов в рукаве.
- Хотя и так понятно, что у этого ничтожества ничего и не было, кроме меча, - добавил Шерил и пнул его в лицо. И расхохотался, глядя на корчащегося экзорциста, одной рукой держащегося за разбитый нос, а другой всё ещё пытающегося подтянуть брюки.
- Думает, наверное, что жизнь - такая жестокая и несправедливая... Пора идти, Тики. Мы ничего не забыли?
- Я – нет. А ты, брат?
Шерил задумчиво посмотрел на лежащего у его ног японца, потом с неожиданно исказившимся лицом зло ударил его носком блестящего белого сапога в незащищённую промежность, вызвав у того болезненный хрип.
- Я тоже закончил на сегодня.
Тики покачал головой.
- Фу, как ты грубо действуешь… Знаешь, а ведь ты мне напомнил, я и вправду кое-что забыл у этого мальчика…
- Да ну?
В ответ Тики, улыбнувшись жуткой улыбкой, протянул руку вперёд, прямо в направлении Канды, который кое-как пытался подняться, несмотря на боль, и, щёлкнул пальцами.
Экзорцист широко распахнутыми глазами смотрел на него. Ничего не происходило. Хотя нет, постепенно он почувствовал это – странное ощущение в животе… Там что-то… шевелилось?
Он обмер, потому что понял – внутри него двигается нечто, прорывая себе путь через мускулы наружу. Он застонал, схватился за живот и с ужасом и гадливостью почувствовал шевеление под пальцами. Канда отнял руку лишь для того, чтобы увидеть, как кожу прорвали два металлических усика, следом за ними, расширяя рану, жутковатая головка-череп, и наружу через рваную дыру в его животе выбралась большая бабочка-Тиз.
Он закричал и стиснул её в руке. Края крыльев были острые, как бритва, и разрезали пальцы до костей, но он скомкал её и швырнул под ноги Удовольствию.
Тики улыбнулся и, не отводя взгляда от его бледного лица, снова щёлкнул пальцами. Шерил засмеялся.
То же самое ощущение движения под мышцами возникло в районе лопатки; Канда сжал челюсти и, запрокинув руку, попытался схватить натягивающего кожу в стремлении выбраться ещё одного Тиза.
Через несколько минут под ногами Ноев лежали несколько трепещущих окровавленных комочков, издающих слабое дребезжание помятыми крыльями. Канда стоял на коленях, бледный, окровавленный, прижимая ладони к ранам, отчётливо выделяющимся на его теле семи рваным дыркам, понемногу затягивающимся. Он тяжело дышал, пот на теле смешивался к грязью и кровью, дикий взгляд не отрывался от двоих стоящих перед ним врагов. Он с трудом удерживался от того, чтобы не кинуться на них. Потому что понимал - это бесполезно и бессмысленно, против двоих идти с голыми руками и в подобном состоянии - верная смерть. Нет, не смерть - ещё большее мучение.
Ной Удовольствия опустил глаза под ноги и недовольно цокнул языком.
- Юноша, ты испортил всех моих Тизов, - он скорбно заломил брови.
- Точно всех, Тики? - оскалился старший брат.
- А сейчас проверим, - Тики снова протянул руку, сложил пальцы, щёлкнул.
Канда вздрогнул всем телом и инстинктивно сжался в ожидании боли, продолжения кошмара. Но нигде в его теле не отозвался Тиз, лишь злорадно расхохотались оба Ноя.
- Создатель, ты видел его лицо? Он чуть не помер от страха... И это наш противник? Неудивительно, что мы так легко с ними расправились... Ты точно ничего больше не забыл, Тики?
- Нет-нет, пойдём, мы и так уже немного перестарались с бедным мальчиком, а он должен выглядеть молодцом завтра, перед казнью. Отдыхай, экзорцист, осталось так немного времени для твоей жизни.
Они вышли, закрыв за собой дверь. Переглянулись, Шерил улыбнулся, Тики чуть покачал головой, словно не веря, потом приподнял руку со сложенными пальцами и щелкнул ещё раз.
Сначала за дверью всё было тихо, но потом раздался отчаянный вопль, почти вой боли и бессилия, перешедший затем в кашель и хрип.
- Как я мог забыть Тиза у него в лёгком! - Тики вздохнул. - Он ведь снова испортит его!
- Варвар, он просто варвар, - подтвердил Шерил и, приобняв брата, пошел с ним прочь по коридору.

***********
Когда он открыл глаза, то решил на мгновение, что сошёл с ума: мир вокруг был ослепительно белым. Неужели эти христиане правы, и после смерти попадают на небеса?
Как иначе объяснить, что перед потерей сознания он лежал на ледяном полу своей камеры, в луже крови, в собственных кишках, в месте, где единственным источником света были несколько масляных ламп, принесённых этими существами, а очнулся здесь, в этом белом помещении, у которого, кажется, светились сами стены, да из большого окна рядом с ним лился яркий, похожий на солнечный свет.
Он снова закрыл глаза, он боялся пошевелиться, боялся поднять руки, коснуться собственного лица.
Господи Боже, сколько он был без сознания, насколько его тело успело восстановиться?
Он сделал несколько глубоких вздохов, отметив про себя, что грудная клетка не болит - значит, рёбра уже срослись, и лицо тоже могло... Обуздав свои нервы, экзорцист осторожно поднял руку... попытался поднять, но она находилась под одеялом, которым его укрыли, пришлось сделать несколько дополнительных движений, чтобы вытащить её.
Пальцами он почти невесомо коснулся лица, аккуратно потрогал щёки, губы, нос. Всё восстановилось, его лицо прежнее... А вчера, когда измученная плоть была уже не в силах регенерировать, он решил уже, что это конец. Пальцы переместились к левому уху... А вот здесь всё несколько хуже... Но ничего, если в его теле ещё остался хоть какой-то потенциал к регенерации, то всё вернётся. Если же нет - ничего, Бог с ним, он не женщина, чтобы сильно переживать по поводу внешнего вида.

Но как он попал сюда?
Если попробовать восстановить все события прошлой ночи, то и это должно вспомниться. Значит, так: ночью к нему явился тот длинноволосый Ной, отец Роад, со вполне определёнными намерениями, которые он постеснялся осуществить при младшем брате.
Ещё по нападению на Северо-американское подразделение Канда помнил о его способностях, и сейчас испытал их на собственной шкуре. Ублюдок вдоволь помучил гордого экзорциста, отомстив ему за всё то, что в своё время успел наговорить ему японец. Он здорово развлёкся, заставляя Канду делать совершенно отвратительные, мерзкие вещи.
Экзорцист поморщился, вспоминая подробности. Ему, наверное, никогда не избавиться от этого противного вкуса во рту. Какой позор.
Впрочем, Шерил слишком увлёкся прелюдией, и когда перешёл к главному процессу, в камеру вломились Джасдеби, которым явно не давали покоя то ли его волосы, то ли его уши.
Столкнувшись лицом к лицу, Нои устроили грандиозную перепалку, и Канда, неожиданно получив свободу, потому что Шерил отвлёкся, отполз к стенке, надеясь на то, что про него забудут.
Однако самое страшное началось после того, как появившийся в дверях Тики Микк со своей неизменной сигаретой в зубах предложил не ссориться и развлечься всем вместе.
Канда прижал руку ко лбу. События прошлой(прошлой?) ночи вспыхивали в мозгу, и теперь казались чем-то нереальным, произошедшим не с ним. Если бы...
"Ха-ха, экзорцист, тебе ведь нравится это? Ты получаешь удовольствие от того, что с тобой делает убийца твоего генерала, потаскушка! Посмотрите на него!.."
Господи, как теперь жить с этим?.. Подобное куда противнее, чем воспоминание об окровавленных белых сапогах, топчущих его внутренности.
Они совсем озверели от вида крови, от возможностей его регенерации, и если поначалу хотели лишь слегка поиздеваться над ним, то ближе к середине ночи уже не сдерживались совершенно. Это ведь так увлекательно - наблюдать за тем, как блестит красным обнажившаяся кость, как она постепенно обрастает розоватыми волокнами мышц и жёлто-голубоватыми - сухожилий, как подёрнутую сукровицей плоть медленно затягивает поначалу тонкая плёнка кожи, постепенно утолщающаяся. Лишь для того, чтобы снова быть безжалостно сдёрнутой.
Как судорожно бьётся в развороченной грудной клетке сердце, раз за разом пытаясь укрыться от жадных рук под тонким покровом плоти и медленно восстанавливающихся рёбер.
Как бьётся в судорогах живое существо, у которого уже не осталось сил ни на крик, ни даже на связные мысли, кроме одной: "Я хочу умереть".

[Гость]

В самом деле, если Граф победил, то какой смысл в том, чтобы продолжать своё существование? Её он всё равно уже не найдёт, Комуи рассказал ему, что она умерла вскоре после смерти его прежнего тела. Так какой же тогда смысл продолжать жить, особенно после такого?..
Они опомнились слишком поздно, когда увидели, что он не вернулся к прежнему состоянию, а так и остался бесформенной грудой иссеченного мяса, и отступили, со всё ещё горящими глазами, с окровавленными губами и пальцами. Трусливо бежали, потому что знали - теперь им достанется от Графа за то, что пленник умрёт до казни. Бросив его, выпотрошенного, словно рыбу перед готовкой, почти ничем не напоминающего уже человека, растоптанного и размазанного по полу.
Руки Канды сжались в кулаки. Он не умер. Пусть его почти уничтожили, пусть - самое противное - унизили, пусть он никогда не сможет отплатить за это. Ради Бога. Он не ответе за то, что произошло с его телом, здесь он ничего не мог поделать. Это рефлексы его организма, которые он не мог контролировать. Но если он сделает что-нибудь низкое и подлое сам, по своей воле - вот тогда и стоит умереть. А сейчас гордость можно чуть отодвинуть в сторонку и подумать, как выручить остальных, раз уже ему выпал такой шанс.
Раз Уолкер спас его.
Потому что, конечно же, сейчас он находился в комнате Музыканта.
Он осторожно повернул голову. А вот и сам Стручок, сидит к нему спиной за пианино, поставив одну ногу прямо на табуретку, и, похоже, совсем не чувствует, что Канда уже очнулся.
Японец приподнял одеяло и заметил, что с обратной стороны оно было покрыто кровью. Да что там, всё насквозь пропитано кровью. Мелкий даже не подумал о том, чтобы как-то перевязать его. Ладно, спасибо уже за то, что вытащил оттуда.
Стараясь не напрягаться, Канда приподнялся, полностью сбросив с себя одеяло, и сел на диване.
- Эй, - окликнул он Уолкера.
Аллен, не меняя позы, лишь чуть повернул к нему голову.
- Проснулся.
- Чудеса наблюдательности, - буркнул Канда. - Мы сейчас в Ковчеге, верно?
- Чудеса наблюдательности, - тускло передразнил его Уолкер и снова отвернулся.
- Кроме нас, здесь есть ещё кто-нибудь?
Аллен покачал головой.
- Ты бьёшь все рекорды тупости, Канда. Если бы кто-нибудь мог добраться до нас - они уже давно были бы здесь. Расслабься и снова ложись.
Канда стиснул зубы и посоветовал себе успокоиться. Грызня с мелким ни к чему не приведёт, кроме потери времени. А делать что-то надо срочно, экзорцистов сегодня вечером собирались казнить. Убить же Стручка можно будет в любое другое время.
- Я про наших, - стараясь говорить спокойно, ответил он. Кто ещё смог выбраться от Ноев?
Аллен лишь чуть покачал головой. Никто, они все пока в плену. Ясно.
Канда уселся по-турецки, скрестив под собой ноги, заправил за ухо непривычно короткую прядь волос. Ну, и видок у него, наверное, с полуостриженной головой. Хрен с ним.
Он задумался.
- Североамериканское отделение они уничтожили, Европейское тоже, - медленно начал он через время. - Остались Азиатская штаб-квартира и Океания. И Ватикан, будь он неладен. Слушаешь меня?
Аллен чуть кивнул.
- Отлично. У наших, кого поймали, Невинности уничтожили как пить дать. - При этих его словах Уолкер слегка улыбнулся, но Канда не заметил этого, поглощённый рассуждениями.
- Дальше. Что мы имеем? Несколько оставшихся в живых и в человеческом облике Третьих, Воронов, и двоих генералов, которые сейчас чёрт знает где, но которые, это точно, уже знают про наше поражение и спешат сюда. Не ахти, конечно, но всё же сила, какая-никакая. Надо просто вытащить ребят оттуда. С генералами можно попробовать выйти на связь, как и с Ватиканом. Чёрт, Стручок, у тебя же как раз есть голем! Ты сам ещё не пробовал с ними связаться? А, наверняка мозгов не хватило. Дай мне голема, я попробую...
- А с чего ты взял, что я буду тебе помогать? - ледяным тоном осведомился Аллен, повернувшись и глядя тусклыми серыми глазами в округлившиеся глаза Канды.
- Ты... ты понимаешь, что сейчас важна каждая секунда? Наши в руках врага, и я не знаю, во сколько их будут казнить, но Граф собирался сделать это вечером! Линали, Книжника, Кролика, вампира - всех! И нам нужно поторопиться! А не сидеть тут, блядь, с обиженной мордой, уткнувшись носом в коленку! Ты же можешь открыть Врата у них в Ковчеге? Давай сделаем это побыстрее, я тебе разгон могу дать... – он осёкся.
Теперь Ален повернулся к нему всем корпусом и выпрямился. Пустые до этого глаза Алленовским огнём. Какое-то время он молча разглядывал Канду, потом разлепил сухие губы и тихо, чуть растягивая слова, произнёс:
- Ах, ты, неблагодарная свинья.
Японец вытаращил глаза. Даже для такого наглого мелкого отродья это было чересчур.
- Я и так знал, конечно, что благодарности за спасение не дождусь, и ты первым делом начнёшь свои права качать. Мы же не знаем слова «спасибо», а, Канда?
Канда моргнул. Разумеется, он был благодарен Стручку. Но разве то, что тот сделал, не было чем-то естественным для экзорциста? Разве он, Канда, не поступил бы так же, если бы у него была такая возможность? Здесь не за что было говорить спасибо.
Но в его поле зрения оказалась ещё одна деталь, которая заставила забыть даже «неблагодарную свинью».
- Твоя рука, - хрипло сказал он. – Что с твоей чёртовой рукой? Почему она не чёрная?
Аллен взглянул на него с откровенной злобой и сделал левой рукой странный жест, словно хотел спрятать её за спину, но потом передумал. Она действительно изменила цвет, кожа ней теперь была такой же, как и на всём остальном теле. Исчез и крестообразный шрам, светящийся обычно зеленоватым светом Невинности.
- С ней всё в порядке, - с нажимом сказал он. – Так что, Канда, ты понимаешь, я ведь за просто так тебе помогать не буду. Да и долг тебе не мешало бы отдать.
Канда в третий раз почувствовал, что с Уолкером что-то совсем не так. Всё не так.
- Ублюдочная мелочь, да ты куда хуже, чем я всегда о тебе думал! Как ты можешь говорить такое, если знаешь, в каком мы сейчас положении!
Аллен ощерился. Зло прищурил светлые глаза. Совсем не тот мальчик с ясным взглядом и девизом через всю жизнь: «я люблю весь мир и спасу его, чего бы мне это ни стоило».
- Я спрашиваю тебя напрямую, Канда: что ты готов мне предложить за то, что я помогу тебе?
И Канда не выдержал. Всё навалилось на него как-то сразу: нападение Графа, пробуждение Альмы, разрушение двоих Отделений сразу, потом уничтожение его Мугена, плен, издевательства Ноев, ночь пыток, а теперь и невероятное хамство мелкого ничтожества.
Из которого надо просто вытрясти всю дурь, и со спокойным сердцем идти и спасать остальных.
Он медленно поднялся с дивана. В теле была легкая слабость, и ноги чуть дрожали – следствие слишком продолжительной регенерации – но и в таком состоянии, он был уверен, можно уделать Стручка.
- Сейчас я дам тебе столько, что ты не сможешь унести, - сквозь зубы сказал он.
Аллен привстал, напрягся. Вытянул вперёд левую руку и чуть поманил его движением пальцев к себе. Канда не заставил ждать.
Несколько первых ударов Аллен отразил на удивление легко, а когда японец ударил его в лицо, он просто подался в сторону, и Канда моргнуть не успел, как тот оказался у него за спиной, вывернул ему руку, и его заставили почти лечь на прохладную крышку рояля голой грудью.
Конечно, Уолкер был серьёзным противником, но кто бы мог подумать, что их очередная драка закончится столь унизительным и жалким для Канды образом.
Лакированное дерево холодило кожу, но не могло остудить ярость японца.
- Ах, ты, сволочь! Отпусти, я тебя сейчас на части порву!
- Звучит заманчиво, но всё же не отпущу, - прошептал Аллен, прижимаясь к нему сзади, чтобы Канда не мог ударить его ногами. – Слушай, у меня шикарное предложение – я дам тебе голема, он немного портачит, но вдруг у тебя получится с кем-нибудь связаться, кто знает? Если кто ещё остался в живых.
- Отпусти, скотина, - Канда попробовал вырваться, но боль в вывернутом суставе стала невыносимой. С каких это пор Стручок стал настолько сильным?
- Не отпущу, сказал же. Лучше приготовься расплатиться со мной за спасение. Тебе ведь нужна моя помощь? – левая рука Аллена недвусмысленно прошлась по бедру японца.
Стручок предлагает ему помочь в обмен на?..
Он рванулся из всех сил и застонал от боли. Какого чёрта!.. Он не позволит случиться этому снова, нет, только не этот жалкий Стручок, не этот сопляк!.. Лучше снова оказаться у Ноев, чем это!..
- НЕТ!!! Я лучше умру, ты слышишь?! Не трогай меня!..

[Гость]

А Уолкер, похоже, был настроен серьёзно. Он чуть отстранился, и Канда услышал шуршание одежды. Японец пнул его, не глядя, и попал в колено. Его противник зашипел, но хватку не ослабил. Более того, он навалился своим тощим телом на Канду, свободной рукой схватив его за волосы и оттягивая его голову назад.
- Лучше расслабься, Канда. Вдруг тебе даже будет приятно, - с усмешкой шепнул он в изувеченное ухо своей жертвы. Потом его левая рука отпустила волосы японца и опустилась вниз. Он просунул ладонь под пояс брюк Канды, взялся за его член и мошонку, сжал их и неожиданно резко выкрутил.
Канда вскрикнул, боль была нестерпимой.
- Прости, я обманул тебя, - говоря это, Стручок улыбался, японец готов был поклясться. – Приятно не будет.
Он грубо сдёрнул его брюки вниз, не обращая внимания на сопротивление, снова прижался, дыхание стало частным.
Канда выругался сквозь зубы. Господи, как противно, особенно сейчас, когда возбуждённый член Уолкера упёрся между его ягодиц.
Аллен сделал несколько движений бёдрами, пытаясь войти, и вздохнул. Свободной рукой он слегка похлопал японца по заду:
- Ну, же, Канда, не зажимайся так, дурачок, а то будет ещё больнее.
- Пошёл в задницу, ублюдок. Я тебя уничтожу.
- Это не конструктивный диалог, - заметил Уолкер, попробовал зайти снова, потом пожал плечами:
- А я ведь этого не хотел. – Канда почувствовал, как между его ягодиц проникают несколько пальцев, проникают глубоко. И резкая, страшная боль.
Он задергался, заелозил грудью и животом по поверхности рояля, но от боли уйти было нельзя.
А Стручок слизнул кровь с кончиков ногтей и сказал почти с раскаяньем:
- Видишь, я предупреждал. Теперь ты не сможешь напрячь мышцы.
И Канда почувствовал проникновение внутрь, болезненное, унизительное. Тем более невыносимое оттого, что от каждого грубого движения Уолкера края раны расходились чуть больше.
Это было страшно, какой-то совершенно немыслимый сюрреализм: белая, ослепительная комната, белый же рояль, мягкий ковёр под ногами, кровь, капающая медленно вниз на этот белый ковёр. Стручок, всегда такой размазня, такой добренький, сейчас делает нечто мерзкое, совершенно не укладывающееся в голове.
- Аллен! – крикнул он неожиданно даже для себя.
Уолкер остановился. И спросил странно высоким голосом:
- Аллен? Теперь Аллен, да? Не «Стручок», не «мелочь», а Аллен? Ты так долго запоминал это имя, и всё зря. Ты опоздал. Неужели не понял до сих пор, с кем имеешь дело?
На какое-то мгновение в комнате Исполнителя воцарила тишина. Ной и экзорцист молчали.
- Я понял, - тихо сказал Канда. – Теперь – всё?
- Отчего же? – зло усмехнулся Четырнадцатый. – Отчасти я всё же Аллен, я обещал тебе помочь…
- Отпусти сейчас же, Ноево отродье! – взъярился японец. Если он дёрнется сильнее, то рабочей руки, конечно, временно лишится… И одноруким точно не справится с Ноем.
Четырнадцатый снова схватил его за волосы.
- С какого перепугу мне отпускать тебя, раз у меня есть такая чудесная возможность тебя проучить? Ты снова ничего не понял, но я просвещу. Ты всегда был куском дерьма, Канда, но куском дерьма с Мугеном наперевес. Тебя не уважали, тебя просто боялись. А сейчас Чёрного Ордена нет, а хоть и был – с тобой никто больше не возился бы. - Горячий шёпот в ухо. - Потому что теперь ты кусок дерьма без катаны. Просто кусок дерьма.
Изо рта Канды вырвалось лишь рычание, отчаянное рычание раненного зверя.
И снова боль, и снова Ной вошёл в него. Он попробовал повернуться, несмотря на угрожающий треск суставов, но его тело, его глупое тело снова подвело его. Оно реагировало на боль, оно не двигалось больше. Пусть это не те страдания, что прошедшей ночью, бедное измученное тело больше не хотело никакой боли.
А от неё избавиться было нельзя, Уолкер входил в него грубо, нарочно стараясь сделать как можно больнее. И Канда не мог сдержать громкого болезненного вздоха.
Ной опять остановился. И почти нежно прошипел ему в ухо:
- Знаешь, есть такое выражение: «орёт, как шлюха»? А продажные дерут глотку, как могут. Так вот, ты стонешь, как шлюха, Канда. Но продолжай, мне нравится.
Он вышел и снова зашёл – с силой, резко, не давая стянуться порванным мышцам, и японец содрогнулся – но не издал ни звука. Теперь он скорее откусил бы себе язык, чем позволил издать хоть один стон.
Ной усмехнулся. Как им легко управлять, всё же. И как легко двигаться внутри, кровь Канды выступала в качестве смазки. Правда, её было слишком много, она сильно пачкала. Он всё же несколько перестарался, пытаясь облегчить себе доступ.
Но Канда удивил его всё же – он рванулся, переворачиваясь на бок. Четырнадцатый увидел мельком обескровленное злое лицо, потом раздался хруст, и он понял, что руку держать больше не нужно – она сломана в суставе. Зато другая ударила его по лицу.
Он отшатнулся, перехватил запястье Канды и дёрнул, снова поворачивая его к себе спиной. Схватил за затылок и ткнул лицом вниз, опять на закрытую крышку рояля.
Японец вздрогнул, но сопротивляться больше не стал.
Всё так безнадёжно. Он больше не боец. Единственный боеспособный экзорцист, не считая неизвестно где находящихся генералов, обратился в Ноя, безумца и садиста. И сейчас Канда полностью в его власти, как до этого он находился во власти остальных членов Ноя. Он действительно сейчас слабое ничтожество, никто. И уже ничем не сможет помочь своим друзьям.
А один из бывших его друзей сейчас жарко дышал в его затылок, и острая боль в заднем проходе даже чуть притупилась. Ох…Нет, он стал двигаться быстрее…
«Ты стонешь, словно шлюха». Он закусил губу.
Толчки сзади ускорились, дыхание Ноя стало громким и тяжёлым. Но он будто со стороны смотрел на происходящее. Неужели он действительно заслужил это?
Если бы Канда мог сейчас умереть…
Четырнадцатый слабо дёрнулся в последний раз. Замер. Выдохнул, убрал с лица мокрые пряди волос, выпрямился. Застегнул штаны. Убрал руку с затылка экзорциста. И предусмотрительно отступил назад.
Канда некоторое время лежал, не шевелясь, словно не веря, что всё кончилось. Потом неловко попробовал шевельнуть покалеченной рукой. Поморщился. Встал. Правая рука бессильно повисла вдоль тела.
Левой он подтянул пояс брюк, не обращая внимания на то, что они были запачканы кровью.
Лицо его было как маска – никаких эмоций. И он не смотрел на Аллена.
Машинально он пригладил растрёпанные волосы, заправил за изуродованное, ополовиненное ухо короткую прядь волос.
Ной улыбнулся. Похоже, гордый самурай смирил свой боевой дух и в драку больше не рвётся. Он подошел к дивану, вольготно прилёг на него и сказал расслабленно, со снисходительной усмешкой:
- А теперь можно и о деле поговорить. Тебе нужен голем, верно?
Канда не ответил ему. Он повернулся спиной к Четырнадцатому и, с трудом перебирая ногами, пошёл к двери, ведущей наружу.
- Эй, если ты хочешь в свой мир, то тебя уже вовсю ищут! – с лёгкой тревогой сказал Ной. – Тебя сразу схватят!
Экзорцист ничего не ответил, и на лице его не дрогнул ни единый мускул. Видно было, что идти ему очень больно, движения были скованными, но он упорно шёл. И пальцы его в конце концов легли на дверную ручку.
Четырнадцатому пришла голову мысль о том, что забавно было бы убрать эту дверь, чтобы заносчивый японец уткнулся в пустую стену, но он отогнал её. Для Канды это было действительно слишком. Топтать последние остатки его гордости Аллену не хотелось.
- Тебя убьют, - сказал он, но его голос заглушило хлопанье двери.
Ной вздохнул и встал с дивана.
Конечно, он поступил с Кандой жестоко. Но куда более немилосердно было сказать ему, что Ватикан уже пал, генералов перебили всех до единого, а экзорцистов казнили два дня назад, сразу после того, как он вытащил Канду из вражеского Ковчега.
И Сердце Нои нашли и уничтожили. Поэтому его рука превратилась в обычную. Он не был Избранным, не был Разрушителем времени.
Видимо, именно его Невинность была последним сдерживающим фактором для Ноя внутри. Который теперь наконец-то получил свободу и вернулся в этот мир.
Только он не поглотил полностью личность Аллена, а слился с ним, стал единым целым. Любовь к друзьям-экзорцистам абсолютно не противоречила ненависти к Графу и его кодле, так называемой «Семье».
Аллен спас Канду, потому что у него была такая возможность. Открыл Врата прямо в его камеру, где тот валялся, окровавленный, и забрал к себе. А вот остальных спасти не успел. Граф не стал дожидаться, пока непокорный брат его придёт за остальными, и велел уничтожить всех немедленно.
И потому так больно было Аллену, когда Канда стал упрекать его в бездействии и равнодушии. Интересно, если бы он знал, что ради него, Канды, Ален поневоле пожертвовал остальными – что бы он сказал? Как бы себя почувствовал? Стал бы, наверное, орать на Аллена за то, что тот не вытащил остальных вместо него…
На белом ковре алели пятна крови.
Ной отвёл взгляд. На душе отчего-то было очень тяжело. Ч то за странное чувство вины? Разве он сейчас сделал что-то не то? Он потряс головой, отгоняя ненужные мысли.
Подошёл к роялю, откинул крышку.
Пальцы легли на клавиши, и неторопливо потекла мелодия. Музыка только для себя.
Постепенно выцветали пятна на ковре и на его одежде, становились всё светлее, пока не исчезли совсем.
Прядь волос Канды, что он вырвал случайно, и что лежала небрежно у ножки рояля, обратилась в прах. Как вскоре обратится в прах и он сам.
Исчезали последние следы того, что он был в этой комнате. Что он был когда-то в жизни Аллена. Что когда-то существовал. Его всё равно скоро не будет.
Прощай, Канда Юу.

[Гость]

Честно, фанфик понравился, хоть он довольно тяжелый. Читала на одном дыхании. Были кое-где ошибки, но я их почти не замечала.
А конец конечно грустный.

[Гость]

Гость, благодарю за отзыв.
Боюсь, это оказалось несколько не то, чего хотел сам заказчик, раз он ушёл в подполье)))

А конец конечно грустный.

Это уже вытекает из самой заявки, боюсь.
Автор

[Bella Italia]

эх, с таким кайфом читала весь фик. а в конце меня постигла аппатия х)

[Гость]

а в конце меня постигла аппатия

Эль Акума спасибо. А апатия почему? (Автор)

[Гость]

Заказчик счастлив.
Автор, я уверен, я Вас знаю. И вы как всегда великолепны.

[Гость]

Ух, я рада.

Автор, я уверен, я Вас знаю.

Возможно, это в моём духе написано)))
Заказчик, автор просит у вас прощения - выложила, не проверив толком, а мой ноут слизал некоторые предложения. Поэтому они звучат иной раз странно. Но вы можете прочитать "правильную" версию у меня в дневнике))) Если меня действительно знаете.
Счастливый автор.

[Гость]

Спа-асибо.
*ушел читать*

[агрессивная самочка Росомахи]

А по мне, Канда был ООС-ный. Много криков, мало злости, и мысли совсем не Канды.

[Гость]

А по мне, Канда был ООС-ный. Много криков, мало злости, и мысли совсем не Канды.

Это ваше право - считать такого Канду ООС.
ИМХО, он всегда считал бесполезными тех, кто не обладал Невинностью. Искателей, да даже тех же Аллена и Лави, потому что они были слабее него. И лишившись Невинности сам, он должен был бы чувствовать себя, мягко говоря, очень неважно.
Криков, вроде, не так много. Опять же ИМХО, Канда совсем не молчаливый самурай, который цедит слово в час по чайной ложке, и в иной ситуации он скорее гордо выматерится, чем гордо промолчит.
Мало злости - опять же, злиться можно много на кого, но это будет бессильная злость. Если враг сильнее Канды - тот не будет кидаться на него из последних сил, он уйдёт, если есть возможность. Он отступит. Чтобы потом собраться с силами и нанести ответный удар.
Вот такое у автора видение Канды.

[агрессивная самочка Росомахи]

Гость
Мне просто всегда казалось, что Канда будет не просто сопротивляться до последнего. Что злость его будет несколько более... суровой, что ли? Как-то он очень уж по-детски злится - так мог бы злиться Аллен, если бы не умел видеть мир в лучшем свете.
Хотя, конечно, ООС минимален, за что лично я автору благодарен сверх всякой меры)))

[Гость]

Мое Величество Рэйф, и я вам благодарна за отзыв. Критикуйте меня, как вашей душе угодно, это помогает автору расти. :-)

[Kio Liomi]

Замечательный фик очень понравился! Конец жестокий, но по моему так все и должно было случиться...

[Гость]

Спасибо. Да, так его, этого Канду)))
автор, собственно.

[Гость]

шуму то было…., а получилось все наоборот