Лави/Канда, Дик/Канда. После битвы на Ковчеге у Лави начинается раздвоение личности и иногда на время его сознание полностью подчиняется Книжнику-Дику. Но полностью захватить сознание потерявшегося между двумя крайностями ему мешают привязанности: Черный Орден, друзья, и… Канда, в которого за эти несколько лет Лави умудрился влюбиться. Тот же, заметив изменения в поведении друга, понимает, в чём дело и пытается вытащить того Лави из душевного расстройства. Иногда успешно, иногда нет. Но, когда в очередной раз на Лави находит наваждение, тот решает отомстить своей главной помехе на пути и насилует Канду. Дальнейшее развитие событий на усмотрение автора – заказчику будет самому интересно узнать.
-
-
28.06.2010 в 15:54Слишком много имён. Слишком много масок. Слишком много войн.
Для него одного.
49.
Он помнит. Он пока ещё помнит каждое имя, и каждого очередного "нового себя". А вот Книжник, поди, уже со счёта сбился, сколько он их поменял, и личностей, и имён. Это сейчас он может позволить себе роскошь не иметь имени.
А ему, ученику Книжника, ещё рано.
И поэтому он будет менять личины, имена, с каждой новой войной рождается новое имя и новый человек. Это не притворство, нет, и не маска в общепринятом смысле. "Все твои новые имена, все новые личности - это отражение тебя самого. Не пытайся быть тем, кем ты не являешься, не играй чужую роль. Бери для каждого нового "я" что-то от себя. Ты удивишься, сколько в тебе всего намешано.
Да, так и есть. Каждое его имя, каждое очередное "я" - отражение него самого, каких-то его определённых качеств, необходимых именно в данном случае.
Но не было двух более отличных друг от друга масок, чем Лави и Дик, его прошлая личность.
Юный Книжник был уверен, что личность Дика исчезла бесследно, что она пропала вместе со сброшенным ненужным именем. Он не беспокоился, теперь он был Лави, Дик был совсем не нужен ему.
Но эта проклятая девочка-Ной - она раскопала его душу, снова вытащила самую тёмную сторону его души на свет Божий, и что теперь ему делать, он не знал...
...А у Канды чудесные губы: немного узкие, но красиво очерченные, почти всегда упрямо сжатые, и цвет их чуть темнее, чем тон его кожи. А кожа, кстати, слишком светлая для японца, пусть и с характерным желтоватым оттенком.
И глаза у него странные - вроде как чёрные, но нет-нет - и сверкнут синим огнём. Синие глаза у японца - это из ряда вон, поэтому, скорее всего, Канда - полукровка.
Хотя черты лица у него типично монголоидные, но при этом он очень миловиден даже по европейским меркам. По крайней мере, он всегда привлекает внимание своей вызывающей, резкой красотой, где бы он ни был. Похожую реакцию у людей вызывает лишь Уолкер, но седой мальчишка со шрамом на пол лица - это отдельная история.
Когда Лави понял, что неравнодушен ко склочному японцу?
Теперь и не упомнить. Канда умел произвести впечатление даже при первой встрече. Он и в шестнадцать лет мог нагнать страху на любого.
И любого зацепить своей статью, манерой держать себя, оскорбительной, но эффектной... Юный Книжник сам толком не мог бы сказать, чем его так притягивает черноволосый экзорцист.
И надо же было случиться, что именно сейчас, после Ковчега, когда Дик чуть не взял было верх над ним, именно за это своё чувство Лави цеплялся, чтобы не скатиться назад, к Дику. Не дать ему победить себя.
Потому что эта любовь - фактически единственное, что ему оставалось от Лави. Потому что он с содроганием понимал, что двигается, говорит, в общем, ведёт себя уже почти во всём, как Дик.
Мечта Ноя сделала своё дело.
...В очередной раз его накрыло прямо в узком коридоре, когда он шёл на тренировку. Слава Богу, никого не было поблизости.
Он вдруг ясно ощутил, что не может удерживать Лави. И это было плохо. Дика никак нельзя выпускать наружу, ни при каких обстоятельствах. Он был нужен раньше, очень нужен... в прошлой войне, но не сейчас, никак не сейчас!.. Он прислонился к стене, медленно съехал вниз, на корточки. Почувствовал, что задыхается.
Нет, не надо, нельзя, нет, нет.
Дик был немногословен, Дик никому не верил, он всегда ожидал подвоха, удара в спину. Он был безжалостен и равнодушен - идеальный ученик Книжника, ни во что не вмешивающийся, лишь наблюдающий со стороны. Потому что иначе там было не выжить.
Как непросто было избавиться от него, от Дика. Он оттаял лишь в Ордене, понемногу, не сразу, спустя время. И дурачества Лави поначалу были фальшивыми, шутки - вымученными, смех - неискренним. Поначалу он притворялся, вытравливая из себя остатки Дика.
Его никак нельзя выпускать. Иначе Орден поймёт, что Канда - отнюдь не самый худший вариант...
- Юу? - он вскинул голову, удивлённо глядя на остановившегося перед ним японца, который, судя по лёгкому запаху пота и полотенце на плече, возвращался с тренировки.
- Ты долго ещё собираешься корчиться здесь?
Книжник заморгал.
- Я...Э.. Юу, ты...
- Скотина, какой я тебе Юу? И я ещё раз спрашиваю, какого хрена ты тут делаешь?
- Подожди... - он вдруг понял, что снова - Лави. Канда относится к нему, как к Лави, он осознал это, и усилием воли он смог вернуть себя, нынешнего себя.
Книжник лихорадочно стал подниматься, но затёкшие ноги плохо слушались.
Канда вздохнул и протянул ему руку.
- Почему ты не обратишься к Комуи? Зачем скрываешь? - резко спросил он. - Матрон тоже могла бы тебе помочь.
- Что? Ты про...
- Думаешь, никто не видит, как тебя корёжит в последнее время? - голос Канды был грубым, но Лави услышал в нём беспокойные нотки.
- Да нет, Юу, ты всё не так понял, - Лави замахал руками, но чувствительный тычок под рёбра оборвал его оправдания.
- После Ковчега, да? Это из-за Роад? - голос его был почти безэмоциональным, спокойным. Риторический вопрос. Конечно, Канда сам обо всё догадался.
- Я... Просто... - залепетал Лави. Неужели так заметно? Наверняка, не один он это понял. - Это ничего, ничего страшного, всё в порядке, немного отойду, и...
Канда зыркнул на него таким злым взглядом, что Лави стало не по себе.
- Не тупи. Роад была одной из тех, кто убил генерала Йегара. А тот уж был посильнее тебя. Тебе не справиться самому. Поговори с Комуи.
- Юу... Ты беспокоишься обо мне? - Лави не смог сдержать глупой улыбки.
- Тч! - Канда вздёрнул подбородок. - Беспокоюсь. О том, как бы ты не всадил мне нож в спину, - он резко повернулся на месте и пошёл прочь.
А Лави почувствовал, как его отпускает окончательно. Вот ведь Канда... Нахамил, нагрубил, но как легче сразу стало... С ним спокойно, надёжно, с ним он может себя сдержать. Ради него - сможет.
- Эй, Юу, подожди! - он поспешил за ним.
Канда остановился.
Повернулся к нему и прошипел:
- Я тебя точно убью, если хоть раз ещё...
Лави перебил его:
- Скажи мне, пожалуйста... - он сглотнул. - Кто я?
Канда моргнул, но ответил, не раздумывая:
- Младший Книжник.
Нет, - Лави покачал головой. Ему нужен был совсем другой ответ. - Кто я ...для тебя?
Японец ответил так же быстро, словно ждал этого вопроса.
- Тупой кролик. Недоразумение рыжее. Которое под ногами постоянно болтается.
Лави напряжённо улыбнулся.
- Это было жестоко.
- Жестоко будет, если ты не перестанешь меня донимать, - отрезал Канда. И добавил чуть помягче. - Поговори с Комуи.
Лави слабо улыбнулся. Милый, заботливый Канда. Он ведь и вправду беспокоится, хочет помочь.
- Юу, я же знаю, что ты совсем не злой, - Канда раскрыл рот, чтобы сказать что-то грубое, но Лави не дал ему это сделать, взяв его лицо в свои руки и прижавшись к губам оторопевшего экзорциста своими.
Он не оттолкнул, он не протестовал, всего лишь стоял на месте, позволяя рыжему Книжнику целовать себя. А для Лави весь мир сузился до ощущения этих губ, немного сухих, чуть жёстких, с солоноватым привкусом.
Он чуть проводил по ним языком, слегка приоткрыл их своими губами, чтобы попасть внутрь, попутно прижимаясь к Канде всё сильнее...
его.
- Ты!.. - он занёс руку для удара, но Книжник перехватил её. И снова с силой прижался к его губам своими. Канда яростно мотнул головой, дёрнул руку на себя, другой толкнул Книжника в грудь... попытался толкнуть, но неожиданно гибкий и ловкий "книжный червь" увернулся, и сам, в свою очередь, сделал Канде подсечку. Японец рухнул на пол, увлекая за собой рыжего ученика Книжника.
Они катались по полу, и Канда был удивлён силе и настойчивости того, кого он никогда не считал сильным экзорцистом, а уж тем более серьёзным противником для себя.
В Лави словно бес вселился, его было не узнать, и единственным правильным решением, с точки зрения Канды, было просто вырубить его. А потом отнести в лазарет, и позвать туда же Книжника с Комуи. Пусть разбираются с ним сами. Он, Канда, уже сделал всё, что смог.
Он оказался сверху и, не раздумывая, ударил кулаком по лицу Лави, но тот повернул голову головой, и рука японца, пройдя вскользь по виску, зацепила повязку на глазу и сдёрнула её.
Книжник-младший вскрикнул, инстинктивно поднёс руку к глазу, закрывая его. Канда, сузив глаза, смотрел на него с удивлением.
- Он целый. Твой второй глаз...
Юный книжник улыбнулся и отнял ладонь от лица.
- Заметил, да?
Канда ожидал чего угодно - травмы, уродства, пустой глазницы, но на него смотрел ещё один совершенно здоровый зелёный глаз в обрамлении золотистых ресниц.
- Но... зачем тогда?
-
-
28.06.2010 в 15:56- Это что-то вроде обета... испытания, если хочешь. Понимаешь... Может, ты слезешь с меня, и я расскажу?
Канда был настолько удивлён, что отпустил Книжника-младшего, хотя претензии того были довольно странными - первым приставать начал он.
Лави неторопливо встал, отряхивая штаны, и продолжил:
- Видишь ли, для нас, Книжников, глаза - это главное. Внимание и память - это всё. Мы должны обращать внимание и хорошенько запоминать всё, что творится вокруг нас. Двумя глазами это делать довольно легко... И повязка - она нужна мне для того, чтобы я научился замечать всё хотя бы одним глазом для начала.
- Зачем - одним?
- Потому что если я научусь в совершенстве видеть и подмечать всё одним глазом, то сделать это двумя мне не составит труда тем более.
- И всё? - недоверчиво спросил Канда.
- И всё, - спокойно ответил младший Книжник и ударил его в солнечное сплетение.
Японец согнулся пополам, широко раскрыв глаза и хватая ртом воздух, дышать ему вдруг стало очень трудно. Жуткая боль, удушье - Лави не пожалел его, ударил почти со всей силы отвлёкшегося противника.
Ноги не держали, и Канда тяжело осел на пол, чувствуя, что сердце на несколько секунд остановилось от удара, а затем во рту появился какой-то странный, противный вкус. В голове шумело, в глазах было темно, и он лишь краем сознания ощутил, как ослабла ленточка, завязывающая волосы, и как через пару мгновений она же стянула его запястья за спиной.
Холодные пальцы Лави скользнули по его талии и вниз, спуская вниз брюки.
- Не смей, - одними губами прошептал Канда, в то время как темнота понемногу стала проясняться.
Рыжее недоразумение... Тупой кролик...
Юный Книжник усмехнулся.
Дурнота почти отступила, и Канда понял, что лежит на каменном холодном полу, на спине, но это неудобно, потому что он почти всем своим весом давит на связанные руки. А перед ним сидит Лави, подогнув колени, и держит его за ноги.
Длинноволосый экзорцист слабо трепыхнулся, рыжий ученик Книжника вскинул на него зелёные глаза, посильнее сжал голени и рывком подтянул к себе.
Его таз был чуть приподнят и лежал теперь на голых коленях Лави, бедром Канда с отвращением почувствовал твёрдое, горячее, прижимающееся к внутренней стороне его бедра.
Ублюдок.
- Не смей... - прохрипел он и закашлялся.
В ответ Лави снова улыбнулся, и Канда ощутил... нет, не страх, беспокойство. Этот человек, что удерживал его сейчас, не был Лави. Он был чужим, совершенно незнакомым ему.
Хотя... проскальзывало в дурашливом рыжем недоразумении что-то иной раз. Что-то, подсказывающее, что не так он прост, этот Лави. Что за ним стоит приглядывать.
"Ни для тебя, ни для кого-то ещё это не может быть опасно"...
Лави наблюдал за собой словно со стороны, предоставив свободу действия Дику. И опомнился, лишь когда увидел перед собой распростёртого полуголого Канду, совершенно беспомощного, и оттого дико злого, и понял, что пути назад уже нет.
"В чём дело? Вот он, твой драгоценный Юу, подан тебе на тарелочке, делай с ним всё, что пожелаешь".
Он растерялся.
"Я не это имел в виду... Всё должно было быть совсем не так... Я не этого хотел..."
"Брось. Ты хотел именно этого - этого чёртова азиата. Посмотри на него - только полный идиот откажется от него сейчас. Ты хотел его? Так бери".
И правда. Канда, лежащий перед ним, с бледным красивым лицом в обрамлении разметавшихся чёрных волос... Пусть это лицо искажено злобой и болью, и в углу рта засохла кровь - он всё же перестарался с ударом - но от него действительно невозможно было сейчас отказаться.
Он сглотнул, заёрзал, устраиваясь поудобнее.
- Отпусти.
Это была не просьба, а требование.
Дик лишь усмехнулся.
- Конечно, отпущу. Я же не смогу тебя удерживать вечно.
Черноволосый экзорцист рванулся, пытаясь освободиться от хватки сбрендившего, по его мнению, ученика Книжника, но тот вцепился в него так, словно вся его жизнь зависела от того, удержит ли он Канду, или нет. В каком-то смысле так оно и было.
- Тише, Юу, не дёргайся, и будет приятно нам обоим, - даже голос Лави был чужим, не обычная его дурацкая манера разговаривать, а насмешливый, и потому оскорбительный для Канды тон.
Книжник нахмурился, соображая, что же ему делать дальше. Вернее, как.
Опыт однополого секса у него был. И случалось ему находиться снизу, и частенько не по своей воле. Всякое в жизни было.
Делать Юу больно ещё раз он не хотел. Вставал вопрос: как взять гордого мечника без помощи смазки и пальцев? Конечно, можно было предложить: "Полежи пока здесь, Юу, а я за каким-нибудь кремом сбегаю", но Канда вряд ли способен сейчас оценить шутку. Если подумать, у этого азиата напрочь отсутствует чувство юмора. И это печально.
Он решил начать на свой страх и риск. А дальше видно будет.
Дик подтянул к себе отчаянно брыкающегося Канду ещё ближе, так, что головка его возбуждённого члена упёрлась в промежность темноволосого экзорциста. Одну из его ног он опустил на пол и прижал коленом, продолжая удерживать другую под мышкой. И вздохнул - будет неудобно, зато хоть одна рука свободна. Он протянул руку и слегка коснулся заднего прохода Канды.
Тот вздрогнул, почувствовав, как лёгкие пальцы Лави (хотя нет, уже не Лави) осторожно проникают внутрь него, растягивают анальное отверстие.
- Ты!.. Ты!.. - он выгибался, он старался, как мог, избежать, уклониться от унизительных прикосновений.
Младший Книжник словно не замечал этого. Зелёные глаза слегка затуманились, он отнял руку от Канды, поднёс к лицу и провёл языком по ладони. Потом этой же ладонью обтёр головку своего члена. Взялся за него, ближе к основанию, и стал вводить.
Это оказалось довольно трудно - отверстие маленькое, да и Канде, он был уверен, не приходилось раньше заниматься подобным.
"Надо же когда-то начинать". Он не смог сдержать усмешку.
Значит, будет больно. Но что поделать. Он отпустил член и пальцем немного растянул отверстие заднего прохода. Канда снова забился, и снова безрезультатно.
Книжник закусил нижнюю губу. Чёрт, как ему войти-то. Слюна - сомнительный лубикант, так запросто можно и порвать бедняжку. А он был неравнодушен к Канде и лишний раз делать ему больно не собирался. Он же не зверь, в конце концов.
Он попытался ещё раз, двигая бёдрами легко, быстрыми настойчивыми толчками. Но в это маленькое отверстие, и практически насухую... "Легче верблюду протиснуться через верблюжье ушко"...
Но он старался, протискивался понемногу, по чуть-чуть, несмотря на то, что было тесно, слишком туго, ещё и этот экзорцист-японец рычал и дёргался от злости. Но самое интересное, что именно они, рывки Канды, и помогли ему.
Опасно натянулась кожа заднего прохода, да и его член, казалось, сейчас наизнанку вывернется, когда он резко двинул бёдрами, Канда попытался развернуться, и двинулся ему навстречу, и головка члена втиснулась внутрь.
Книжник-младший остановился, немного перевёл дыхание. Как же это трудно - одновременно заниматься любовью и удерживать извивающегося Канду.
Но черноволосый экзорцист замер, ощутив вторжение, чужое присутствие внутри себя, и больше не пытался освободиться. То ли он сейчас прислушивался к своим ощущениям, то ли понял вдруг, что ему всё равно не отвертеться.
Где-то глубоко внутри Лави ужаснулся происходящему. А вот Дика подобная ситуация, пожалуй, забавляла.
Теперь будет полегче, решил он и задвигался интенсивнее, поначалу легко, пробиваясь внутрь, и думая про себя, что анальный секс, если ты не снизу, конечно, дарит куда более острые ощущения, чем обычный, именно из-за этой чудесной узости, когда стенки кишечника и колечко сфинктера туго обхватывает возбуждённый член по всей длине. И, пожалуй, с этим не сравнится даже секс с девственницей... Хотя чем-то очень даже и похоже - ей так же больно, и она вырывается, почти как Канда, разве что физической силы намного меньше.
Интересно, Канда - девственник, - пришло вдруг ему в голову. Ага, спроси у него... Дик еле сдержал смех и задвигался сильнее. Не слишком сильно, потому как ему хотелось ещё немного растянуть удовольствие.
Уже нет, теперь точно не девственник.
-
-
28.06.2010 в 15:57Дик чуть подался назад, опустил взгляд и нахмурился: член японца был мягким, безвольным, не эрегированным. Ему не нравилось то, что делал с ним юный Книжник. Ему было неприятно - и всё.
Остатками чувств Лави он осознал, что желательно было бы сделать удовольствие обоюдным, и, чуть подавшись вперёд, запустил руку под майку Канды. Ощущая ладонью гладкую, безволосую грудь, его живот, плоский, подтянутый. Нет, Канда не мускулистый, он, скорее, как принято говорить, "жилистый". Ни грамма жира, кожа туго обтягивает твёрдые мышцы. Владение катаной не требует особой физической силы, скорее, сноровки и выносливости...
Ах, как же жаль, что не получилось раздеть его полностью...
Рука опустилась ниже и дошла до достоинства темноволосого экзорциста.
- Не трогай меня, - глухо и бесцветно произнёс Канда, по-прежнему не глядя на него.
- Расслабься, Юу, тебе будет хорошо, - рыжеволосый Книжник беззастенчиво упивался своей властью над строптивым японцем. И ласки своей не прекратил. Так приятно ощущать, как под твоей рукой поначалу вяловатый член наливается силой, отвердевает понемногу, значит, нравится ему, как бы ни возмущался…
- Не смей! Не смей меня трогать! – Канда выгнулся так сильно, что Дик, чертыхнувшись, вынужден был прижать его к полу свободной рукой.
- Тише, Юу, чего ты разошёлся? – нахмурился он. – Не двигайся так сильно, ради Бога… Чёрт!.. - он вынужден был дёрнуть на себя ноги черноволосого экзорциста, который попытался было приподняться, опираясь на руки. – Ты же сам всё сделаешь за меня, а я не хочу кончить так быстро!
Канда откинулся назад, тяжело дыша. Лицо его было красным от стыда и злости.
- Ненавижу, - яростно и беспомощно прошептал он.
Дик лишь покачал головой. Зря Канда сопротивлялся, так, глядишь, и ему было бы хорошо. Он упёрся коленом в пол и продолжил прерванное занятие.
Молодой японец больше не предпринимал попыток освободиться, видимо, осознав их бессмысленность. Он просто лежал, как и прежде, закрыв глаза, и терпел то, что делал с ним ученик Книжника.
А Дику уже хотелось разрядки, хотя он намеренно сдерживал себя. Если честно, он думал, что кончит, ещё когда только стаскивал с Канды брюки. Но редко выпадет ещё такая возможность, и было бы глупо закончить всё за три-четыре минуты.
И, когда сдерживаться было уже совершенно невыносимо, он задвигался сильнее, резче, плюнув на удобство Канды, ощущая приятное, чудесное, такое острое приближение наивысшего удовольствия. Тепло, горячо, сладко, невыносимо хорошо, с каждым движением становится всё сильнее… А где-то далеко слышатся вскрики Канды, еле-еле слышатся, потому что в ушах звенит…
У него в жизни не было подобного, такого долгого и сильного оргазма. Кажется, он и сам громко стонал, он уже ничего не соображал. Дик, Лави, кем он был сейчас – неважно.
А потом он чувствовал себя совершенно выпотрошенным, опустошённым, и одежда промокла, казалось, насквозь.
Юный Книжник выдохнул, провёл рукой по взмокшему лбу и открыл глаза. Сейчас бы прилечь рядом с Кандой, обнять его, прижаться к горячему телу, которое доставило ему столько удовольствия.
Канда почувствовал, как член Книжника вышел из него; и вздрогнул, когда по коже промежности вниз потекло что-то тёплое и липкое. Сперма Лави.
Он почувствовал такой приступ гадливости и омерзения, что его затрясло.
- Ублюдок! Сволочь! Ненавижу! – он рванулся, и расслабленный после секса юный Книжник еле успел схватить его.
И как будто током по телу. Он снова был Лави. И понял вдруг, что только что совершил нечто страшное, непоправимое.
Канда рвал и метал, угрожал, орал срывающимся голосом, требовал, чтобы его развязали, попутно обещая прикончить ублюдочного Книжника.
- Юу,- жалобно пробормотал он, пытаясь прижать разъярённого экзорциста к полу, - как же я тебя отпущу, если ты меня хочешь убить?
Ему пришлось в конце концов всем телом навалиться на Канду, потому что тот совершенно потерял голову от злости.
Лави помертвел при мысли о том, что крики длинноволосого экзорциста рано или поздно привлекут к себе чьё-нибудь внимание. И ему стало дурно, когда он представил, как выглядит сейчас со стороны – лежит на полу со спущенными штанами, обхватив связанного полуголого Канду. А ведь рано или поздно придётся отпустить, вечно удерживать его он не сможет.
«Ну, доволен?» - лениво поинтересовался Дик.
« Нет! Это не то, чего я добивался! Я не хотел его унижать!»
« А ты извинись перед ним».
Он снова попробовал стать Диком, потому что Дик бы выкрутился, Дик бы придумал что-нибудь…
Но Дик исчез.
Оставив Лави один на один со взбешённым Кандой.
-
-
28.06.2010 в 16:04Так что спасибо
-
-
28.06.2010 в 16:07-
-
28.06.2010 в 16:08Я тебя всё равно знаю
Нет, просто я еще раз выражаю свою признательность)
-
-
15.07.2010 в 09:29-
-
15.07.2010 в 09:47-
-
23.07.2010 в 02:53-
-
23.07.2010 в 07:21Автор